Личный враг Бога - Страница 24

К оглавлению

— Как?

— Когда вернемся, устроим спарринг. Ты со своей дубиной, а я с обычной палкой.

— Давай. Только ничем хорошим это не кончится. Я просто размозжу тебе голову, — Иван сгреб ладонь друга.

— Глеб, разбей! — сказали оба одновременно.

И Глеб утвердил спор, рубанув ладонью по крепкому рукопожатию.

2

Друзья вышли из таверны и направились в сторону моста.

— Куда сейчас? — спросил Глеб.

— Надо бы предупредить старосту, что мы отправились спасать их деревню, — ответил Сергей. — И проверить, собрали ли они необходимую сумму.

Они прошли по дороге, поросшей лопухом и подорожником. Было видно, что путем этим пользуются нечасто.

— Странно, — отметил Глеб, — такой здоровый мост и стоит без дела. Дорога уже почти вся заросла.

— Это очень старый мост, — сказал Сергей. — Местные жители утверждают, что именно по нему возили камень из каменоломен для строительства Вечного Города.

— А разве Город строили?

— Наверняка, нет. Мне кажется, что он был всегда, как и горы, и море, и реки. Но должны же быть в Мире какие-то предания и легенды…

Взобравшись на горб моста, товарищи на некоторое время остановились, любуясь открывшимся видом. Голубая нитка реки убегала вдаль, петляя среди невысоких холмов, и незаметно исчезала, терялась среди волнистой бескрайней равнины с редкими островками перелесков. Из размазанных по небу облаков поднималось солнце. На севере виднелся лес — темная, иззубренная полоса, и Сергей сказал, показывая в ту сторону:

— Болота где-то там.

Прямо под мостом находилась песчаная отмель, с высоты отлично было видно, как в кристально чистой воде гуляют косяки мелкой рыбешки. Когда поблизости появлялась тень рыбы покрупнее, испуганные мальки шарахались в разные стороны — под водой словно взрывался серебристый фейерверк — а потом, убедившись, что опасности нет, рыбья мелочь вновь собиралась в тесные стайки.

— На текущую воду можно смотреть бесконечно, — пробормотал Сергей. Глеб поднял на него глаза и добавил:

— И на пляску огня.

Иван, поддавшись вечному искушению сверху стоящих, плюнул в реку.

— Ладно, пойдем, — сказал он, провожая взглядом уплывающий по течению плевок, который пощипывали из-под воды недоумевающие верхоплавки.

Они спустились с моста и очутились в деревне. Самый первый дом пребывал в запустении — его крыльцо заросло крапивой, ставень на одном из окон болтался на единственной петле, само окно было разбито. Глеб вспомнил рассказ хозяина таверны, его слова про Щербатого Малида. Видимо, это был его дом.

Да и вообще, вся деревня казалась какой-то неживой. Не кричали петухи, не слышно было лая собак, мычания коров. И людей друзья пока не встретили. На многих домах ставни еще были закрыты, а возможно они и не открывались с тех пор, как появилось в этой местности ужасное существо…

Сергей и Иван уже не раз бывали здесь и потому шли уверенно и быстро, направляясь к неведомой Глебу цели. Они уже почти пересекли деревню, дошли едва ли не до самой околицы, где за низкими редкими заборами начинались огороды, и свернули с дороги, подойдя к большому дому, перед фасадом которого в изобилии росли кусты дикой малины.

Сергей стукнул в открытый ставень, крикнул:

— Хозяин! Это мы!

Через некоторое время в окне что-то мелькнуло. Друзья ждали. Вскоре они услышали шум отодвигаемого изнутри засова, и дверь в дом отворилась. На пороге показался седой старик, сутулый, худой, но еще крепкий — в нем чувствовалась жилка настоящего хозяина. Глаза его слезились на ярком солнце, и он, будто бы не замечая ничего вокруг, долго тер их сухими костлявыми кулаками, одновременно заразительно зевая. Из-за спины старика выбежали два карапуза, немного напугались, увидев незнакомых людей, спрятались за дедом.

— Пришли, — старик наконец-то соизволил заметить товарищей. — Деньги мы собрали. Еще вчера.

— Двести?

— Двести. Как и договаривались.

— Это хорошо.

— А третьего-то вашего я не знаю. — Старик разглядывал Глеба.

— Он пойдет с нами.

— Вот и правильно. Чем больше людей, тем легче будет справиться с Выпью. Сегодня она снова приходила.

— Да? — Сергей насторожился. — Когда?

— Под самое утро. Недолго была, но я ее слышал.

— А тебе не почудилось?

Старик фыркнул:

— Я стар, но мне еще ничего не чудится. И глаза все видят, и уши все слышат, и голова пока работает. А вот вы, видно, ослепли. Неужто не заметили, как пусто на улице, хотя солнце уже давно поднялось? Боятся люди. Они тоже слышали.

— Когда она убралась?

— А кто ж его знает. Мне часы ни к чему. Но темно еще было.

— Может ты заметил, в какую сторону она направилась?

— Нет, не заметил. А вы повнимательней оглядитесь. Это ведь не призрак. Следы должны остаться. — Старик грозно цыкнул на внучат, и те с восторженным визгом спрятались в избе, а сам он сошел с крыльца и направился к фасаду дома, шагнул прямо в густые заросли малины.

— Вот здесь она шумела. Подвывала, ходила. К дому не приближалась… Ага. Вот прутья поломаны…

Друзья не видели, что там делает старик. Они только слышали, как хрустят под его ногами ломкие ветви, как он бормочет неразборчиво под нос, кряхтит по-стариковски… Затем установилась тишина.

Вытянув шеи, друзья пытались разглядеть хоть что-то в переплетении кустов.

— Эй, дед! — крикнул Иван.

— Иду! — откликнулся дребезжащий голос. И вновь затрещали ломающиеся прутья. Закрывая лицо одной рукой от царапающих кожу ветвей, старик выбрался из зарослей. В другой руке он что-то держал.