Личный враг Бога - Страница 205

205

Вокруг расстилались зеленые ковры болот. Проблескивали водой озерца. На западе белели вечными снегами вершины гор, размытые туманной дымкой. А на востоке, возле самого горизонта желтела полоса пустыни. И все было так отчетливо видно, все выглядело столь красиво и величественно, что друзья восторженно замерли, любуясь развернувшейся панорамой…

Тролль первым отступил от каменного бордюра.

— И что дальше? — спросил он. — Как мы отсюда выберемся? Летать мы не умеем, дверей я не видел. Чертов колдун заманил нас в ловушку. Сколько мы здесь проторчим, прежде чем сдохнем от голода и жажды?

— Это не в его стиле, — возразил Глеб. — Он придет. Скоро. Готовься.

Тролль буркнул что-то под нос, но тотчас замолк, заметив, как в небе над башней стало собираться темное облако.

— Смотри! — ткнул он пальцем.

— Вот и он, — сказал Глеб.

Туча постепенно сгущалась, наливалась чернотой, сжималась, коллапсировала, приобретая сферическую форму, и в конце-концов она превратилась в небольшой черный шар. По его поверхности бегали искры разрядов, он стал спускаться к вершине башни, все ниже и ниже, набирая скорость. Мгновение — и он с треском врезалась в центр площадки и исчез, оставив на месте удара очерченный сияющими разрядами круг с вписанной пентаграммой и десятком рун.

Тролль с подозрением посмотрел на мерцающий магический рисунок и сказал:

— Я туда не полезу.

— А куда ты полезешь? Летать же ты еще не научился.

— Уж лучше попробую взлететь, чем ступать в подготовленную ловушку.

— Если бы он хотел просто убить нас, то сделал бы это сразу, как только мы вошли в замок или еще раньше… Пойдем…

— Ну я и дурак, — пробормотал Тролль, решительно и обреченно ступая в центр круга. Глеб прыгнул за ним.

Первое время ничего не происходило. Товарищи стояли, плотно прижавшись спинами друг к другу и держа наготове оружие. Затем все вокруг померкло, расплылось, пропало куда-то, и вдруг замелькали перед глазами бешеные кадры, закружились вереницей яркие картинки, словно молния выхватывала куски пейзажей, демонстрируя сумасшедшее слайд-шоу: деревни и города, поля и сады, степи и леса, моря и пустыни, горы и озера, какие-то пещеры, помещения, комнаты, казематы — все закрутилось в сумасшедшем танце, сливаясь в неразборчивую пестроту, обрушиваясь яркими красками на мозг, наслаиваясь картинкой на картинку, погребая разум…

Глеб пошатнулся и закрыл глаза. Но безумные слайды продолжали свою карусель внутри черепа, взбаламучивая сознание, лишая рассудка.

Глеб закричал, выронив копье и обхватив голову руками. Раскаленный обруч впился болью в кожу. Рядом ревел Тролль.

И все внезапно прекратилось. Замерла картинка — большой затемненный зал, заставленный стеллажами, с длинным столом в центре, с цветными гобеленами на стенах, ковры на полу, кресло, стоящее на невысоком постаменте, скорее не кресло, а трон, и человек на нем. Красивый, величественный. Худощавый, но с великолепно прорисованными мышцами на загорелых руках, голых по локоть, в золотистом плаще с закатанными рукавами, с тонкой серебряной цепочкой на шее. И на изящном лице его искреннее сочувствие…

Глеб осторожно открыл глаза, готовый к новому бешеному мельтешению сменяющих друг друга картин.

Все та же комната и человек, восседающий на троне.

— Приветствую вас, друзья мои, — сказал Епископ.

— Ага! — взревел Тролль и кинулся на него, размахивая дубиной.

Человек щелкнул пальцами, и ноги великана провалились в пол по самые бедра. Тролль упрямо дернулся, но камень держал прочно. Тогда скованный богатырь размахнулся и со всей силы швырнул палицу, метя в сидящую на троне фигуру. Колдун лениво отмахнулся ладонью, и дубина, наткнувшись на незримую преграду, рухнула на пол.

— Что за зверюгу ты притащил, Глеб? Кажется, я его знаю… Да-да… Он долго пожил. Я даже не предполагал, что так долго. Видимо, охотников на троллей с Мире не так много. Я прав?

— Действительно, — прорычал Тролль, скаля зубы и бешено дергаясь всем телом. — Их всегда было слишком мало, и я оставался полуголодным.

— Ха-ха, — холодно проговорил Епископ. — Пожалуй, я возьму на себя смелость сделать то, что не сделали охотники. — Он плюнул в сторону Тролля, и плевок завис в воздухе, растекся, образовав тончайшее круглое лезвие.

— Нет! — крикнул Глеб, но было поздно: жидкое лезвие в миг затвердело и со свистом ударило Тролля в шею, рассекая мышцы, связки и кости. Голова великана запрокинулась, сорвалась с плеч и покатилась к трону, отмечая свое замысловатое движение короткими кровавыми росчерками. Обезглавленное тело качнулось, и каменные плиты пола высвободили труп, позволив ему упасть.

Епископ наклонился, посмотрел на мертвую голову и сказал:

— Вот это я называю наплевательским отношением… А ты что-то хотел мне сказать?

Глеб метнулся к заклятому врагу. Его переполняло кипящее бешенство. Епископ саркастически ухмыльнулся и взмахнул руками. Глеб почувствовал, как ноги налились необоримой тяжестью, как окаменели мышцы, но обруч на челе обдал жаром, и суставы вновь обрели живую подвижность. На лице колдуна отразилось удивление. Он еще раз резко взмахнул руками, пробормотал какое-то слово, привстал, и Глеб почувствовал, как немеет тело. Обруч раскалился еще сильней, но бесполезно — магия оказалась сильней. Шаг, другой — и Глеб неподвижно замер, скованный волшебством.

— Неужели ты надеялся, что эта железка тебя защитит, даст тебе шанс? — усмехнувшись, спросил Епископ. — Когда-то я тоже любил подобные вещички, всюду собирал их. Ты должен помнить эту мою маленькую слабость. И что теперь? Зачем они мне?.. — Он обвел руками стеллажи, стоящие вдоль стен. — Игрушки и не более. Истинное могущество внутри нас, а эти безделушки лишь частично позволяют использовать наши внутренние резервы. Теперь они мне не нужны. Я волен сам распоряжаться своей силой. Впрочем, мне нравится держать их при себе. Я люблю перебирать их, любоваться, вспоминать истории, связанные с ними. Ты знаешь, каждая подобная вещь имеет свою неповторимую историю. Ведь ее кто-то когда-то сделал, а потом умер. И кто-то нашел, но погиб. А кто-то взял и был убит. Вот в этом вся их история. Эти безделушки вершат судьбы людей. Приятно обладать подобной коллекцией судеб. Пожалуй, и этот обруч станет неплохим экспонатом…

205