Личный враг Бога - Страница 105

105

— Ладно, ближе к теме, — перебил Глеб.

— О чем это я? А, ну да, конечно… Порешили их тут же. Налетели мои гости, а я даже и заметить ничего не успел. Покрошили на куски. В пол втоптали. Они и мечами-то размахнуться не успели… Да… Так что вот, убили их.

— А откуда же дюжина трупов?

— Так ведь, Двуживущие — что звери… Уж извините… Раз кровь почуяли, то не остановятся. Как тех двоих зарубили, так на соседей и бросились. Не то там кто-то кого-то задел случайно в драке, на ногу наступил или посмотрел косо — поди сейчас разбери. Вот я и говорю. Все тут в крови было. Половина комнат освободилась. А уж сколько мне денег тогда осталось! — Сир вздохнул, сожалея о былом, безвозвратно ушедшем. — А к чему это я все вспомнил? Вот ведь, голова стала… А! Вот и говорю — жена моя за день все выскребла. К вечеру было чисто, словно и не случилось ничего. Так что ни к чему вам мараться, господин. Сами управимся.

— Управимся, — подтвердила и Соба, появляясь из кухонной двери, держа в руках ведро теплой воды и тряпку. — А ты, старый, иди Звездочку запрягай.

— Сама не могла что ли?

— Иди, пока мокрой тряпкой пониже спины не приласкала!

— Ладно, ладно!

Сир фыркнул, плюнул на пол, попав точно в кровавую лужу. Брезгливо поморщился, в который уже раз оглядывая ужасающий беспорядок в гостиной. Горестно покачал головой, плюнул еще, метя в кудлатую бороду Черного. Промахнулся и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

— У вас и лошадь есть? — спросил Глеб. — Большое хозяйство.

— Что вы, господин! Какая лошадь? Откуда? Сроду не было. С этим-то олухом разве наживешь?..

— А Звездочка?

— Так это же корова наша.

— Корова? — удивился Глеб.

— Ну, да, — Соба пожала плечами. — Что такого? Наша Звездочка и пахать может не хуже иного быка, и телегу тащит. Стареет уже правда. Молока с нее все меньше… Где ж мы еще такую умницу-то найдем?

Соба принялась передвигать тяжелые столы в дальний угол комнаты. Глеб прислонил к стене копье и стал помогать хозяйке.

— Да зачем же вы, господин? — сказала женщина. Она выпрямилась, подперев руками бока и несколько минут наблюдала за упрямым Двуживущим, двигающим непослушную мебель. Вдоволь налюбовавшись на необычную картину, Соба покачала головой и, вернувшись к работе, пробормотала про себя: — Вот странный какой-то…

Примерно через четверть часа, когда все столы и стулья громоздились возле дальней стены, входная дверь распахнулась, и на пороге появился Сир. Он был с ног до головы осыпан сенной трухой, в волосах его торчала солома, к одежде приклеилась седина густой паутины.

— Что ж ты, старый дурень, перепачкался так! — накинулась на него Соба.

— Запрятала упряжь! — не смолчал и Горбун. — Еле нашел! Ты б ее еще под стропила запихала! Ума-то хватит!

Они какое-то время привычно переругивались, и Глеб, улыбаясь, любовался на хозяев. Вскоре перепалка утихла.

— Выволакивай их, — устало сказала мужу Соба, кивнув на тела.

Горбун шагнул к трупам, остановился перед бородатым Черным, в раздумье поскреб щетину, решая, как лучше подступиться к этакой громадине.

— Я помогу, — пришел на выручку Глеб. — Берись за ноги.

Сир спорить не стал.

Волоча неудобную человеческую тушу, то и дело запинаясь о нее, семеня, поскальзываясь на крови, они вышли на крыльцо, и Глеб тут же задохнулся от хохота, едва не выпустив из рук тяжелую ношу. Горбун серьезно смотрел на Двуживущего, не понимая, чем вызван этот странный приступ.

— Ну и Звездочка, — сказал Глеб, просмеявшись. — Не хуже иного быка! Такого и в цирке не увидишь!

Грустная худущая корова, состоящая из одних мослов, рогов и вымени, щипала траву возле забора. На шею ее был наброшен хомут, к рогам привязано некое подобие вожжей, большой колокольчик жалобно тренькал под дугой каждый раз, когда унылая животина дергала головой, отгоняя настырных слепней. Сосулька хвоста, отягощенная налипшими комьями грязи, качалась словно маятник, хлестала оглобли телеги, пачкая их навозом.

— Валим на телегу? — уточнил Глеб, все еще широко улыбаясь.

— Да, господин, — кивнул Горбун.

Они подтащили труп к телеге, раскачали и, дружно ухнув, швырнули его за доску борта.

Встревоженная корова, звякнув колокольчиком, подняла голову и попыталась оглянуться. Попятилась.

— Все хорошо, Звездочка. Все хорошо. — Сир похлопал ее про шее. И скотина успокоилась, остановилась, снова взялась щипать сочную траву…

Еще трижды возвращались в дом Горбун и Глеб, каждый раз за руки, за ноги выволакивая на крыльцо безжизненные тела. Подтаскивали к повозке, раскачивали, примеряясь, и закидывали на телегу…

— И куда ты их? — поинтересовался Глеб у хозяина, отмывая руки в бочке, полной дождевой воды.

— На кладбище, куда же еще.

— Так у вас здесь и кладбище свое есть?

— А то как же. Конечно. Без этого в нашем деле никуда. Хотите, господин, так поедемте. Я покажу.

— Далеко?

— Да нет. Рукой подать.

Глеб на мгновение задумался. Никогда еще ему не доводилось ездить на корове, впряженной в телегу. И он согласился:

— Ну, тогда поехали. Только погоди минуту, оружие возьму.

Он быстро взбежал на крыльцо, вошел в дом. Соба, ползая на коленях, возила тряпкой по кровавым разводам на полу, отжимала розовую воду в ведро.

— Едете с ним? — угадала она, подняв голову и поправляя тыльной стороной ладони спадающие на лицо волосы.

— Да.

— Надо бы вам поесть собрать чего. Сейчас я, быстро. — Она встала, вытерла руки о подол, торопливо ушла на кухню.

105